Метка: легенда

Историческая легенда

В 1831 году молодая женщина, именуемая Авророй Дюпен Дюдеван, оставила своего мужа и семью в провинции и переселилась в Париж. Она хотела быть писателем; брак воспринимался ею как заточение в тюрьме, поскольку не оставлял ей ни времени, ни свободы на то, чтобы  следовать своей страсти.

В Париже она надеялась обрести независимость и зарабатывать на жизнь литературным трудом. Вскоре после прибытия в столицу Дюдеван, однако, столкнулась с жесткой реальностью.  Для  того   чтобы   обладать   определенным уровнем свободы в Париже, нужны были деньги. Для женщины единственными способом получить деньги были замужество или проституция.

Ни одна женщина в то время даже не помышляла о писательском труде как источнике существования. Женщины писали для развлечения, находясь на иждивении   у   своих   мужей   или   тратя   полученное наследство.   Так   что   принеся   свое первое сочинение редактору, Дюдеван услышала назидательное: «Вам следует заниматься детьми, мадам, а не литературой”.

Очевидно, мадам Дюдеван приехала в Париж,   чтобы   добиться   невероятного.   И   в конце концов ей пришлось прибегнуть к стратегии, которую до нее не использовала ни одна женщина. Эта стратегия заключалась в том, чтобы сотворить себя полностью заново, собственноручно создать себе в обществе совершенно иное реноме.

Женщины-литераторы до нее вынуждены были принимать на себя навязанную обществом роль — роль второстепенного художника, создающего определенного жанра литературу для других  женщин. Дюдеван решила,  что уж если предстоит играть, то она поменяет правила игры: она выбрала для себя мужскую роль.

В 1832 году издатель принял “Индиану” первый крупный роман Дюдеван. Она захотела,   чтобы   он   вышел   в   свет,   подписанным псевдонимом   “Жорж   Санд”,   так   что   весь Париж  был  уверен,  что  книга  принадлежит перу мужчины.

Дюдеван любила  иногда надевать   мужскую   одежду   даже   до   появления «Жоржа Санда»   (она   всегда   находила,   что мужские рубашки и бриджи для верховой ездыi гораздо удобнее); теперь, став фигурой oбщественно значимой,  она усилила и заострила образ. Она дополнила свой гардероб длинными мужскими пальто, серыми шляпами, грубоватыми башмаками и галстуками в стиле денди. Она курила сигары, во время беседы держалась по-мужски, не стесняясь лидировать  в разговоре и даже употребить сочное словцо.

Странный   писатель   «женщина-мужчина» поразил  публику.  В  отличие от других женщин-сочинителей Жорж Санд была принята в замкнутый   мирок   художников-мужчин.   Они пила  и курила с ними, у нее были  романы с известнейшими художниками Европы — Мюссе, Листом, Шопеном. Она сама выбирала их и сама бросала, оставляя это на собственное усмотрение.

Те, кто хорошо знал Санд, прекрасно понимали,  что  ее  мужской  облик   был   не  чем иным, как способом защитить себя от алчных, любопытных глаз публики. На людях ей нравилось играть роль эксцентричной особы, в приватной обстановке она становилась собой. Она понимала также и то, что персонаж «Жорж Санд» грозит сделаться предсказуемым и стабильным. Чтобы избежать этого,   она   время   от   времени резко изменяла характер созданного ею образа. Вместо того чтобы вступать в новые любовные интриги со знаменитостями, она занялась политикой, возглавляла демонстрации, инспирировала студенческие волнения. Никто в целом мире не смог бы предугадать границы создаваемого ею образa.

Прошло много лет после ее смерти, и люди давно уже перестали читать ее романы, но театральность образа, какого не могла создать сама жизнь, продолжает волновать и вдохновлять.

Легенда. Невозможно обмануть простака

Джозеф Дювин славился умением заранее досконально изучать свои жертвы и своих клиентов,   получать   представление   об   их слабостях и мельчайших особенностях их вкуса еще до встречи с ними. Тяжелые обстоятельства вынудили его пренебречь этой тактикой в случае с Генри Фордом. Ему потребовались месяцы, чтобы полностью оправиться от этого удара — как морального, так и материального. Форд был непритязательный простой человек, ради которого не стоило затевать дело. Он был воплощением того буквально и прямолинейно мыслящего простака, у которого не хватает воображения даже на то, чтобы его можно обмануть. С тех пор Дювин тратил усилия только на таких клиентов, как Меллоны и Морганы мира сего, — людей достаточно хитрых и искушенных для того, чтобы попасться в его силки.

Год 1920-й был особенно неудачным для американских торговцев произведениями искусства. Крупные покупатели — поколение баронов преступного мира прошедшего столетия, — подойдя к определенному возрастному рубежу, умирали как мухи, а новые банкиры не спешили занимать их место. Дела обстояли так скверно, что несколько самых крупных профессионалов решили объе­диниться — неслыханное событие, поскольку в обычное время люди этого ремесла ладят, как кошки с собаками.

Джозеф Дювин, продававший картины богатейшим дельцам Америки, страдал в тот год больше других своих коллег, поэтому решил присоединиться к союзу. В группу входили уже пять крупнейших торговцев страны. Озираясь в поисках нового клиента, они решили, что их последней надеждой может стать Генри Форд, в то время самый богатый че­ловек страны. Форду еще только предстоя­ло познакомиться с рынком произведений искусства, и цель была такой крупной, что имело смысл обрабатывать его сообща.

Было решено составить список “100 величайших живописных полотен мира» (все

они по счастливой случайности имелись на рынке) и предложить некоторые из них Форду. Даже сделав одну покупку, он уже поставил бы себя наравне с крупнейшими коллекционерами. “Консорциум» работал неделями и произвел на свет великолепное произведение: три тома с изумительными репродукциями и серьезными искусствоведческими комментариями к каждой картине. Следующим шагом был визит в дом Форда в Ли.|борне, штат Мичиган. Простота убранства дома удивила торговцев: мистер Форд был, похоже, совершенно безразличен к внешним эффектам.

Форд принял их в кабинете. Он просмотрел книги с восхищением и восторгом. Обнадеженные торговцы уже представляли мил­лионы долларов, которые хлынут вскоре в их сейфы. Однако Форд, закончив знакомиться с книгами, произнес:  «Джентльмены,  такое прекрасное  издание  с  такими  прекрасными цветными   иллюстрациями   стоит,   должно быть,   чертовски   дорого!»   —   «Но,   мистер Форд! — воскликнул Дювин. — Мы не предполагаем, что вы купите эти книги. Мы их из­готовили специально, чтобы показать вам картины.  Эти  книги  —  наш  подарок  вам». Форд   выглядел   озадаченным.   «Джентльме­ны, — сказал он, — это невероятно любезно с вашей стороны, но я просто не представ­ляю, как принять такой великолепный, дорогой подарок от чужих людей». Дювин объяснил Форду, что на репродукциях изображены живописные полотна, оригиналы которых они надеялись продать ему. Форд наконец-то понял. «Но, джентльмены! — воскликнул он. — Зачем мне оригиналы, когда картинки прямо здесь, в книжке, так прекрасны?»

Легенда. Знай с кем имеешь дело

Никогда не исходите из предпосылки, что тот, с кем вы имеете дело, слабее или ниже вас. Некоторые люди не вспыхивают, как порох, обижаются не сразу, из-за этого вы можете счесть их толстокожими и не бояться обидеть их. Но стоит вам задеть их честь и достоинство, они поразят вас вспышкой гнева, который может показаться внезапным, чрезмерным и неожиданным для тех людей, каких вы считали спокойными. Если вы хотите ответить кому-то отка­зом, лучше всего сделайте это как можно более вежливо и уважительно, даже если вы чувствуете, что запрос смешон, а предло­жение нелепо. Никогда не выставляйте за дверь обиженными тех, кого вы еще недо­статочно хорошо знаете, — рискуете на­ткнуться на Чингисхана.

В начале ХШ столетия хорезмшах Мухаммед после множества войн и сражений основал громадную империю, которая простиралась на запад до современной Турции и на юг до Афганистана. Центром империи стал вели­кий азиатский город Самарканд. У шаха была мощная и боеспособная армия, всего за несколько дней  он  мог  собрать более 200 тысяч воинов.

В 1219 году к Мухаммеду прибыло посольство от нового вождя кочевников с восто­ка — Чингисхана. Послы вручили великому шаху всевозможные дары, представлявшие лучшие товары и богатства не великой еще, но быстро растущей империи хана. Чингисхан хотел возобновить Шелковый путь в Европу и предложил шаху владеть им совместно, поддерживая мир между дву­мя империями.

Мухаммеду показалось, что незнакомый выскочка с востока слишком много о себе возомнил, если позволяет себе как к равно­му обращаться к тому, кто очевидно выше его по положению. Он проигнорировал пред­ложение хана. Хан предпринял повторную попытку: на сей раз он прислал караван верблюдов, навьюченных удивительными диковинами, добытыми им в Китае. Однако караван еще не успел добраться до Мухаммеда, как Инальчик, правитель области, граничащей с Самаркандом, захватил его для себя, а людей казнил.

Чингисхан был уверен, что произошла ошибка, что Инальчик действовал без ведома Мухаммеда. Он отправил к шаху новых посланцев, повторяя свое предложение и прося о наказании для правителя. На этот раз Мухаммед сам велел обезглавить одного из посланцев, а двух других отпустил, выбрив им Головы, — страшное оскорбление согласно монгольскому кодексу чести. Хан отправил шаxy послание: «Ты выбрал войну. Что должно произойти, произойдет, а что это будет, мы не знаем. Только боги знают». Мобилизовав свои силы, он напал на провинцию Инальчика и 1220 году, занял столицу, захватил в плен правителя и приказал казнить его, залив расплавленное серебро в глаза и уши.

На следующий год хан предпринял множество партизанских операций, говоря современным языком, против армии шаха, значительно превосходившей его армию. Его ме­тод был совершенно новаторским для того времени — воины умели очень быстро скакать верхом и в совершенстве владели искусством стрельбы из лука, причем стре­ляли, находясь в седле. Благодаря скорости своих войск и их способности на ходу перестраиваться, Чингисхан вводил Мухаммеда в заблуждение относительно как своих намерений, так и направления движения армии. В конечном счете ему удалось сначала окружить Самарканд, а затем и захватить его. Мухаммед бежал, а год спустя умер, его обширная империя развалилась и была разру­шена. Чингисхан стал единоличным правителем Самарканда, Шелкового пути и большей части северной Азии.

 

В конце XV века между сильнейшими города­ми-государствами Италии — Венецией, Фло­ренцией, Римом и Миланом — постоянно возникали конфликты. Франция и Испания следили за борьбой, готовые выхватить все, что удастся, у ослабевших итальянских горо­дов. А посередине, как в ловушке, находилось маленькое государство Мантуя, которым правил молодой герцог Джанфранческо Гонзага. Мантуя была расположена в северной Италии, ее захват одним из могущественных соседей казался только вопросом времени — в любой момент крошечное независимое государство могло быть завоевано и прекра­тило бы свое существование.

Гонзага был храбрым воином, умелым полководцем, и он стал наемным военачальни­ком, сражаясь на стороне того, кто лучше платил. В 1490 году он заключил брачный союз с Изабеллой д’Эстэ, дочерью правителя другого небольшого итальянского герцогства — Феррары. Поскольку он проводил много времени вне дома, править Мантуей от его имени выпало Изабелле.

Первый настоящий экзамен на роль правительницы Изабелла держала в 1498 году, когда король Франции Людовик XII готовил войска для нападения на Милан. Итальянские государства уже подсчитывали доходы, которые   сулили   им   неизбежное   поражение Милана. Папа Александр VI заявил о невмешательстве, тем самым предоставив Фран­ции карт-бланш. Венецианцы сообщили, что не станут помогать Милану и надеются, что за  это Франиия отдаст  им Мантую. Правитель Милана Лодовико Сфориа внезапно   обнаружил,   что   находится   в   полном одиночестве, без поддержки. Он обратился к Изабелле д’Эстэ, своему близкому другу (по слухам, и любовнице), умоляя ее убедить герцога Гонзагу прийти к нему на помощь. Изабелла попыталась, но супруг отказался: он видел, что положение Сфориа безнадежно. В 1499 году Людовик XII без труда занял Милан.

Перед Изабеллой стояла теперь дилемма: если она сохранит лояльность по отно­шению   к  Лодовико,   французы   нападут   на нее.   Но   если   вместо   этого   она   станет союзником Франиии, то наживет врагов по всей Италии,  и  стоит Людовику XII ото­звать свои войска…

А если обратиться к Риму или Венеции за поддержкой, они попро­сту проглотят Мантую под  видом оказания помощи. Но что-то нужно было делать. Могущественный король Франиии дышал в затылок. Она решила  подружиться с ним, как раньше завоевала дружбу Лодовико Сфор­иа — заманчивыми подарками, тонкими ост­роумными   письмами,   возможностью   нахо­диться в ее обществе, ведь Изабелла слави­лась красотой и обаянием.

В 1500 году Людовик XII пригласил Изабел­лу в Милан на большой праздник в честь его победы. Леонардо да Винчи сконструировал к этому событию огромного заводного льва: лев открывал пасть, изрыгая свежие лилии, символ французского королевства. Изабелла надела на праздник одно из своих знаменитых платьев (ее гардероб был несравнимо богаче, чем у любой итальянской принцессы), и, как она и рассчитывала, Людовик был очарован и покорен, он игнорировал всех дам, проявляя внимание только к ней. Вскоре Изабелла стала его постоянной спутницей, а в обмен на ее дружбу король обещал сохранить Мантуе независимость от Венеции.

Одна опасность миновала, однако надвигалась другая, более страшная, на этот раз с юга в лице Чезаре Борджиа. С 1500 года Борджиа неуклонно продвигался на север, захватывая мелкие княжества в походе, совершаемом во имя своего отца. Изабелла прекрасно знала, что представляет собой Чезаре: ему нельзя было верить, его ни в коем случае нельзя было задевать. Его нужно было обхаживать, льстить ему, но держаться от него на почтительном расстоянии.

Изабелла начала с того, что стала посы­лать ему подарки — соколов, лучших собак, духи и десятки масок, так как она знала, что он всегда надевает маску, отправляясь на прогулки по улицам Рима. Ее гонцы дос­тавляли ему льстивые послания (одновре­менно шпионя для Изабеллы). Как-то Чезаре спросил, нельзя ли ему разместить в Мантуе свои войска. Изабелле удалось вежливо отговорить его от этой затеи. Она пре­красно понимала, что, если только расквартировать войска в городе, они его не поки­нут.

Хотя Чезаре казался очарованным ею, Изабелла приказала всем в своем окружении не говорить о нем ни единого дурного слова, зная, что у него повсюду были шпионы и он мог воспользоваться малейшим предлогом для вторжения. Став матерью, Изабелла пригласила Чезаре быть крестным отцом ее ребенка. Она даже поманила его перспекти­вой того, что в будущем их семьи могли бы породниться. Так или иначе, ее уловки срабатывали, и хотя Борджиа завоевывал всех и вся, Мантую он не тронул.

В 1503 году отец Чезаре скончался. Спу­стя несколько лет Папа Римский Юлий II вознамерился военным путем добиться вы­вода французских войск из Италии. Когда правитель Феррары — Альфонсо, брат Иза­беллы, — встал на сторону французов, Юлий решил напасть на него и усмирить. Снова Изабелла оказалась в сложной ситуации: с одной стороны Папа, с другой — французы и брат. Она не отваживалась примкнуть к одной из сторон, но обидеть любую из них также было невозможно.

Снова Изабелла вела двойную игру, настоящим мастером которой она стала. Она отправила своего супруга Гонзаго сра­жаться против Юлия, зная, что он не будет драться слишком яростно. В то же время она позволила французским войскам пройти по территории Мантуи, чтобы ока­зать помощь Ферраре. Жалуясь во всеуслы­шание на «вторжение» французов на ее территорию, она тайком снабжала их цен­ными сведениями. Чтобы придать вторже­нию правдоподобие в глазах Юлия, она даже заставила французов сделать вид, будто они разграбили Мантую. И это помогло: Папа оставил Мантую в покое.

В 1513 году после длительной осады Юлий захватил Феррару, и французские вой­ска отступили. Через несколько лет умер измученный войной Папа. После его смерти кошмарный круговорот сражений и мелких столкновений возобновился.

Италия за время правления Изабеллы претерпела огромные перемены: папы сменя­лись, Чезаре Борджиа возвысился и пал, Венеция потеряла изрядную долю своего величия, Милан подвергся вторжению, Флоренция находилась в упадке, Рим был раз­граблен императором Карлом V Габсбургом. При всем том крошечная Мантуя не просто жила — она процветала на зависть всей Италии. Ее богатства и суверенитет оставались неприкосновенными еще на протяже­нии столетия после кончины Изабеллы, последовавшей в 1539 году.

Изабелла выбрала единственный путь спасения и сохранения Мантуи. Она не позво­лила себе потерять голову из-за благосклонности королей и герцогов, не пыталась останавливать конфликты, которые разгора­лись вокруг, — иначе она неизбежно оказалась бы втянута хотя бы в один из них. И любой конфликт она умела обратить себе на пользу. Противники сражались не на жизнь, а на смерть, изнуряя себя борьбой, и на Мантую у них не оставалось сил.

 

Легенда. Не принимай ни чью сторону: будь над схваткой

Не позволяйте окружающим втягивать вас к их мелочные склоки и дрязги. Проявляйте интерес, делайте вид, что поддерживаете, но любым способом сохраняйте нейтралитет. Предоставьте другим сражаться, а сами наблюдайте и ждите. Когда стороны устанут и немного успокоятся, то упадут прямо вам в руки “готовенькими». Вообще-то, можно бы взять за правило провоцировать ссоры и затем предлагать посредни­чество, приумножая свою власть.

Вступив в борьбу не по своему выбору, вы теряете инициативу. Интересы воюющих сторон становятся вашими, вы превращаетесь в инструмент схватки. Учитесь владеть собой, скрывать свои побуждения и привязанности, сдерживайте искушение ввя­заться в драку на чьей-либо стороне.